Тексты рассказов в статьях представлены исключительно для поисковых систем. Для более удобного чтения прошу в "Каталог файлов".

Александр Припутин-Олейников

Волки, или талант как проклятие

(роман антидепрессант)

Часть первая

Приключения трех друзей

Глава 37 (она же пролог)

 Дневник

    Прошло два часа с того момента, как мы переступили порог сторожки.

    Детально осмотрев жилище старого аскета мы, не зная как еще себя развлечь, принялись играть в карты. На кон поставили, теперь уже трофейные, спички.

    Очень скоро мне это надоело (мои дорогие товарищи все время жульничали, я же играть в преферанс почти не умел). Поэтому, продув очередной круг, я разделил остатки своей доли между друзьями и встал из-за стола.

    Последние часы этого вечера дались мне очень тяжело. Несмотря на то, что все обошлось довольно благополучно, страх от пережитого в лесу еще всплывал в голове. Это угнетало и утомляло. Бесцельно побродив по дому, я решил отдохнуть, воспользовавшись предложенной лесником кроватью.

    Сбросив с себя верхнюю одежду, я лег на спину и полностью расслабился. Чтобы быстрее уснуть, попытался представить что-нибудь хорошее из того, что произошло со мной в этот злосчастный поход. После недолгих раздумий на ум пришло только одно - знакомство с Элисс. Мысленно пожелав себе сладких снов, я закрыл глаза и с блаженной улыбкой стал вспоминать ее идеальные черты лица, пышные вьющиеся волосы, ее чарующий, ангельский голос...

    Через пять минут стало понятно - если сейчас же не сменю тему размышлений, то вряд ли скоро усну.

    Тогда я попытался сконцентрироваться на чем-нибудь нейтральном.

    Не удалось.

   Снова и снова в памяти возникали высокий открытый лоб, утонченный аристократический нос, большие чувственные губы и глаза, ах эти глаза... Чем дольше я думал о Лисс, тем живее становился образ. Вот она улыбается, чуть склонив голову набок. Вот немного задумавшись, смотрит в окно. А вот она поднимается со скамьи, и перед взором открываются тонкие изгибы ее фигуры...

    Стоп! Так уж мне точно не заснуть.

    Я поднялся на кровати и вымученным взором прошелся по деревянным стенам дома. Несколько раз глубоко вдохнул. Медленно сосчитав до десяти, опять лег. Помогло. Если думать о нейтральном не получается, то нужно перестать думать совсем.

    Сказано-сделано. Я вновь закрыл глаза и (не без сожаления) прогнал из головы все, что могло меня беспокоить. Полегчало. Чтобы закрепить успех, сконцентрировался на дыхании. Я представил, что с каждым выдохом из моей головы уходят все мысли, страхи и переживания сегодняшнего дня. С каждым новым вдохом тело наполняется покоем, тишиной и умиротворением...

    Прошли несколько минут. Я перестал замечать свет от печки, мелко поблескивающий сквозь закрытые веки. Затем отключился слух, отнялись ноги и руки. Голова незаметно налилась приятной и сладкой усталостью. Как хорошо, как тепло... Спокойствие и умиротворение мягкими волнами колыхались во мне, плавно перетекая от головы к ногам и от ног по всему телу. Я задремал…

    Немного погодя стройной вереницей перед глазами стали проплывать образы. В них я увидел себя, друзей и все, что произошло с нами за этот день.

    ...Я, Ренат и Мишка стоим на вокзале.

    ...Я и они же едем в Корсиков на электричке.

    ...В вагон входит Элисс - она садится рядом с нами. Но это продолжается лишь мгновение. Мы уже приехали. Прощание...

    ...После «прогулки» по городу идем на автобусную станцию. Проходит еще несколько мгновений, и мы уже едем в автобусе.

    ...Спустя полчаса тряски въезжаем в Пескаревку. Медленно идем по ее улочкам.

    ...Долгая дорога к лесу. Выходим на опушку. Ставим палатку.

    Чем дольше я видел сон, тем беспокойнее он становился. Тяжелые воспоминания с новой силой хлынули в мое истерзанное сознание.

    …Пытаемся развести костер. Спички. Овраг. Спички.

    ...Я стою в темноте и снова вижу того волка. Оскалив пасть, он прыгает на меня! Я падаю на спину, пытаюсь оттолкнуть его от себя и!..

    Судорожно глотнув воздух, я проснулся и резко подскочил на постели.

    Все, хватит!

    Холодный пот липкой дорожкой тек по виску, руки были сжаты в кулаки с такой силой, что ногти на здоровой руке больно впились кожу. Я сидел на кровати и, тяжело дыша, осматривал комнату. Все прошло, все уже позади. Это только сон.

    Мишка с Ренатом до сих пор торчали за карточным столом и, по всей видимости, были настолько увлечены игрой, что отрывать их от нее было абсолютно безнадежным занятием.

    Я поднялся со своего ложа. В голове еще стоял легкий туман, однако сознание все же начало проясняться. Чтобы ускорить этот процесс, я снова начал бродить по дому.

    Прослонявшись по хижине пару минут, полностью пришел в себя. Рассудок окончательно взял верх над эмоциями. Теперь, чтобы совсем забыть о кошмаре, нужно было чем-то себя занять. Но чем? Что интересного можно найти в пустой сторожке старого деда живущего посреди леса? Решительно не зная ответа на этот вопрос, я стал рассматривать сундук, стоящий в углу комнаты.

    Ничего особенного, сундук как сундук, старая деревянная рухлядь. Наверное, еще царских времен. И не прибран к тому же… Но тут среди груды тряпья, пестрым комком сваленного поверх кованой крышки, я заметил какую-то тетрадь. Ее край лишь чуточку выглядывал из-под лохмотьев. Это показалось мне странным - создавалось впечатление, что старик специально кинул сюда эти тряпки, укрыв ее от лишних взоров нежданных гостей.

    Сначала я не придал этому большого значения. Тетрадь как тетрадь, мало ли, что там написано. Может, какой-нибудь отчет в местное лесничество, или долгие, нудные, никому не нужные мемуары. Да и нетактично лазить по чужим вещам, в конце концов. Хотя, конечно, если... Если просто посмотреть, а потом вернуть на место, то... Через две минуты борьбы любопытства и совести, любопытство одержало верх, и тетрадь выбралась из своего укрытия. Я постарался сделать это как можно аккуратнее - быстро посмотрю, а потом незаметно положу ее назад.

    Однако быстро посмотреть не получилось. Находка заинтересовала меня прямо с обложки. На ней ровным каллиграфическим почерком было выведено: «Валерий Арсеньев», чуть ниже: «Дневник». Вторично осмотрев «дневник» и не найдя на обложке ничего интересного, я открыл его в месте, где лежала закладка.

    Первые же строки повергли меня замешательство. К середине страницы душу начало стягивать суеверным ужасом. Чем дальше я продвигался по тексту, тем труднее становилось дышать.

    «И теперь мне хочется бежать по мягкой зеленой траве, чуть примятой упавшими ветками. Бежать без оглядки вперед, купаясь в свежем, прохладном осеннем ветре и вдыхать, вдыхать, вдыхать его полной грудью... О, как же это здорово, мчаться во весь опор по лесной чаще и всем телом, всей душой, всем своим существом чувствовать фантастическую, безграничную свободу, которая открывается перед тобою, наполняя и переполняя тебя!

    Тишина, тишина, тишина... Тишина убивает меня, покой ограничивает, отупляет сознание, он делает меня вялым, слабым и безжизненным. Ничто как спокойная, обеспеченная жизнь так не вредит душе горящей ярким, страстным, безудержным пламенем дикой и неукротимой свободы! Жизнь, настоящая жизнь начинается там, на лоне природы: под ночным звездным небом, под обжигающим осенним дождем, под бесконечным шатром из раскидистых ветвей вековых деревьев.

    Здесь, в каменных городах, в своих теплых, уютных домах среди людей мы забыли свою истинную сущность. Мы забыли, кто мы есть на самом деле, мы стали рабами своего страха и бессилия. Мы живем по их - людским правилам... Сейчас мне бесконечно стыдно за то, что я стал таким же,  как они: слабым, глупым, беспомощным. Они приручили и одомашнили нас, как приручили когда-то собак.

    И вот теперь мне тесно, тесно и душно здесь, среди примитивного, двуногого племени. Они ползают по этой многострадальной земле в маниакальной надежде окончательно подчинить себе окружающую природу. И это всего лишь для того, чтобы еще хоть немножко, хоть на капельку улучшить и украсить свой убогий быт, наивно полагая при этом, что это и есть смысл их жизни, что это и есть счастье! Люди думают, что они свободны... На самом деле они находятся в заточении. Они заложники своих страстей, рабы своих желаний.

    Жалкие приматы! Они даже не пытаются представить себе жизнь другую - жизнь без границ, без правил! Они не понимают, что истинное счастье в них самих и в том, что их окружает: в ясном синем небе, в прохладном свежем ветре, в безмерной и абсолютной свободе!.. Люди никогда не поймут этого. Они променяли свои души на материальные блага и ценности и уже никогда не смогут отказаться от них. Это их судьба и их крест».

    Света, исходившего от печки и керосиновой лампы, едва хватало на то, чтобы буквы не сливались в единые темные полосы, но я почему-то не замечал этого.

    Боковым зрением я увидел, что входная дверь открылась, и в сторожку вошел лесник. Надо было срочно прекращать чтение и положить дневник на место. Но я был так ошеломлен написанным, что, несмотря на бестактность своего поступка, не смог остановиться.

    «Но я не такой! Не такой, как они. Я знал это всегда, всю свою жизнь! И потому, несмотря на все условности и преграды, я свято и неколебимо верю в то, что вернусь туда, откуда пришли мои предки. Вернусь! Чтобы окончательно возвратить свой истинный облик. Чтобы вновь почувствовать под своими лапами хруст недавно опавшей хвои, нежную мягкость болотного мха и ласковый шелест осенних листьев. Я буду без оглядки бежать по ночному лесу в поисках добычи, и дикий, захудалый кролик, которого я поймаю среди зарослей ольхи, станет самым желанным и самым вкусным лакомством за всю мою жизнь...

    А потом, выйдя на лесную опушку у крутого оврага и став там у самого края пропасти, всю ночь напролет буду выть на большую, круглую, сияющую волшебным светом луну, оглашая окрестности своим звонким, радостным, протяжным воем...

    Ничто человеческое не сможет заменить мне этого!»

    Я дочитал страницу до конца и холодными, трясущимися руками положил тетрадь на место. У меня закружилась голова, в теле появился озноб. Рука, которая уже два часа совершенно не беспокоила меня, заныла с новой силой. Казалось, я вновь почувствовал зубы хищника, сомкнувшиеся на моей ладони. Мне снова стало страшно.

    Ренат с Мишкой в очередной раз не обратили никакого внимания на перемены моего состояния. Они продолжали увлеченно расписывать "пулю", исподлобья поглядывая в глаза друг другу. И только вошедший лесник как-то лукаво и немного печально посмотрел на меня. Хотя, конечно, скорее всего мне это просто показалось.

Copyright© А.Припутин-Олейников. ВОЛКИ, ИЛИ ТАЛАНТ КАК ПРОКЛЯТИЕ; 2008 г. ( http://priputin.ru )